:: ... ::.

Каждый пред богом
                наг.
Жалок,
        наг
                и фигак.

"И вырвал грешный мой фигак", конечно же.

Прекрасный фигак раз, два и три.

:: photo ::.

Буква. Петербург, набережная Невы, апрель 2005.

:: Bolshoi ::.

Ооооо, какие стоны о десакрализации классики! Какие перлы! Какие многозначительные кавычки!

«Ромео и Джульетта» режиссера Деклана Доннеллана и хореографа Раду Поклитару впервые заголили факт победы на русской сцене «общеевропейской» эстетики сексуальных меньшинств, что всегда откровенничает в дуэтах, в которых «эту гадость» - женщину валяют по полу, протаскивают промеж ног, выворачивают мездрой на зрителя, словно шкуру убитого...
...ибо слишком однозначно в последние, почти уже десять лет эстетическая политика администрации и попечительского совета главного театра страны направлена на растление нового, молодого зрителя...

Василий Дворцов. Больше, чем о БольшОм.

Кстати, а где у женщины мездра, простите?

:: ... ::.

Очень замечательное стихотворение Александра Левина (frkr), который, между прочим, написал еще про Снятие с учёта.

Мы живём у ржавой речки –
        два притопа в ширину –
возле парка и музея,
        где ракета во дворе
и запасный бронепоезд
        бодро едет на войну,
а мы всей кодлой крутим ручки
        в боевом его нутре.
В парке пруд, где выдаются
        плоскодонные корыта,
а в открытом кинотеатре
        вяло хроника течёт,
как жизуха. Лезем в дыры,
        нам везде пути открыты,
а старушки ходят в двери,
        так как им везде почёт.

Мы стреляем в танк и в зайца –
        пара выстрелов пятак, –
раскладную духовушку
        осмотрительно держа;
забираемся в подвалы,
        залезаем на чердак,
и со стройки нас гоняют
        злые дядьки сторожа.
А мы гоняем футболяну
        на раздолбанной площадке,
все бежим огромной кучей,
        как динамо и спартак,
а вратарь готовит к бою
        агромадные перчатки,
и амбал четвероклассник
        всех мотает только так.

Во дворе играем в прятки,
        и топор сидит, как вор,
за забором и в сарае,
        где дрова и колуны.
А дурные иностранцы
        не допетрят до сих пор:
хочут или же не хочут
        эти русские войны?
Слышит родина и знает,
        как в космическом пространстве
Терешкова и Быковский
        пролетают в облаках,
а мы прыгаем с сарая,
        и не знают иностранцы,
что корабль «Восток-120»
        приземлился в лопухах.

В банке жужелица ходит,
        шелкопряд в коробке спит,
аппаратом марки «Школьник»
        перещёлкан целый свет.
В костерке стреляет шифер,
        в луже булькает карбид,
и повсюду поселился
        удивительный сосед.
Ходим в школу через стройку,
        вдоль барака, палисада,
то берёзка, то рябина,
        красный ранец за спиной,
мимо ржавой автобазы,
        мимо драного детсада,
и кричит на нас собака,
        как старуха у пивной.