26 Mar 2002
Низа Крит, юный астронавигатор...
Это была малая модель МНУ-11.
И хохочущая на медной корабельной пушке...
...не выказывая никаких внешних знаков почтительности, хотя во взгляде скрывалось восхищение начальником.
У аппарата утренней свежести. Принимает настройку после дороги.
Заведующий внешними станциями с помощью отдельной клеммы включил вектор дружбы...
Он величает себя заведующим лампами памяти.
Сообщения для разных планет всегда читали красивые женщины.
Дар Ветер, не сводя глаз с полуприкрытого прядью волос маленького уха Веды...
Неуловимое движение начальника - ужасная дурнота у всех людей.
Это была малая модель МНУ-11.
И хохочущая на медной корабельной пушке...
...не выказывая никаких внешних знаков почтительности, хотя во взгляде скрывалось восхищение начальником.
У аппарата утренней свежести. Принимает настройку после дороги.
Заведующий внешними станциями с помощью отдельной клеммы включил вектор дружбы...
Он величает себя заведующим лампами памяти.
Сообщения для разных планет всегда читали красивые женщины.
Дар Ветер, не сводя глаз с полуприкрытого прядью волос маленького уха Веды...
Неуловимое движение начальника - ужасная дурнота у всех людей.
Голова Бины Лед со стуком ударилась о стол.
Низа открыла люк своей башенки, и ползуны по очереди протиснулись в него.
Тысячи прекрасных юных тел, покрытых загаром.
А Низа, милый астронавигатор, что она?
Дар Ветер уложил Веду в тень куста, а сам принялся изучать причины аварии.
- Голубыми?.. - переспросила Веда, и заминка ее дыхания сказала Дар Ветру больше, чем невидимая в темноте краска на щеках.
Художник полюбил водолазку и поселился навсегда среди племени.
Впервые он видел ее без белой врачебной одежды.
Низа открыла люк своей башенки, и ползуны по очереди протиснулись в него.
Тысячи прекрасных юных тел, покрытых загаром.
А Низа, милый астронавигатор, что она?
Дар Ветер уложил Веду в тень куста, а сам принялся изучать причины аварии.
- Голубыми?.. - переспросила Веда, и заминка ее дыхания сказала Дар Ветру больше, чем невидимая в темноте краска на щеках.
Художник полюбил водолазку и поселился навсегда среди племени.
Впервые он видел ее без белой врачебной одежды.